Жарким летом 89-го. В.С. Гребенников. Знамя (Исилькульский р-н, Омской обл.), 06.10.1989

ПРИРОДА И МЫ
ВЫПУСК № 7 (14)

Жарким летом 89-го

КАЖДЬЙ РАЗ, когда я зачерпываю ладонью увесистую горсть люцерновых семян, удивляюсь их сходством с природным золотом из россыпи (в далекой юности и с ним приходилось иметь дело) — и цветом, и размером, и формой самородочков. А сейчас к этому, пожалуй, следует добавить и стоимость: кило семян лучших сортов стоит нынче до двадцати рублей, иначе говоря, тонна этого золотистого песочка — под двадцать тысяч...

И вот, несмотря на обширную пропаганду несложного способа резкого и верного повышения семенной продуктивности этой культуры с помощью пчел-листорезов желающих попробовать у себя эту доходную новинку в районе нашлось до обидного мало.

Недоверие? Может быть, оно и оправдано. Но ведь речь шла лишь о разрешении поставить на чьем-нибудь поле наши ульи с листорезами. В одном из хозяйств, например, где мы просились с этим делом на донник (листорезы отлично на нем размножаются и, тоже резко повышают урожайность его семян), нам сказали: нельзя, мы даже с простых пчеловодов взимаем, мол, за это деньги... Удивительные, однако, пришли времена!

И все же мир (в данном случае район) не без толковых людей. Перспективность новой биотехнологии оценили в совхозе Украинский, отдавшем этим летом в наше распоряжение семенное люцерновое поле почти в сотню гектаров. От таких размеров не только захватило дух, но и возникла робость: наш запас листорезов на исилькульскую точку (у нас есть еще пункты под Новосибирском, на Алтае, в Башкирии) составлял сто сорок тысяч особей — а это, по-хорошему, лишь на пяток гектаров. Не затеряется ли скромная наработка наших питомцев среди почти безбрежного люцернового моря, вдобавок очень неровного по своим параметрам?

Сейчас, когда закончилась обработка значительной части полевого материала, можно твердо сказать: нет, не затерялась!

...Нестерпимая, изматывающая жара: в тени тридцать восемь; лизнешь палец, приложишь к железному ободу, охватывающему бумажные гнездовые трубки листорезьего улья — шипит... Рассчитанные на нормальную жару гнездовые устройства пришлось спешно переделывать: в них, к сожалению, успела погибнуть изрядная часть молодых пчелок от теплового удара. Но вот главные трудности позади, и у двенадцати укрытий, начиненных трубчатыми гнездовьями листорезов (по 6 тысяч квартир в каждом), сотни трудолюбивых насекомых носят в трубочки то увесистые порции цветочной пыльцы, то кусочки листьев для благоустройства очередной комнатки. Это работают самочки; шустрые самцы (их можно отличить по большим светло-голубым глазам) вьются тут же, атакуют подружек, да с таким азартом, что, случается, те роняют принесенный листик... Стоит дружный, ни на что не похожий, слитный звон сотен маленьких крыльев: жара — лучшая стихия для листорезов, чего нельзя сказать о нас: до Новодоновки пять километров, а с поля не уедешь, пока не проведены нужные наблюдения...

Если удастся, то об этой работе — о жарком лете 89-го — напишу, может быть, повесть; ну а сейчас разве что еще одна картинка. Август. Все скошено, над огромным полей, рокот машин, пыль: курсируют шесть комбайнов, подбирающих и обмолачивающих валки; время от времени кто-нибудь из нас дает знак комбайнеру, чтобы остановился, забираешься вверх и загребаешь из бункера порцию золотистых тяжелых семян для анализа.

Радоваться бы, а на сердце тревога: вроде бы их, семян, больше тут, вдали от зоны действия наших листорезов... Что скажем людям?

Волнения оказались напрасными: пчелки сработали честно и, что называется, показательно: посмотрите схему. В среднем урожай семян составил 1,4 центнера на гектар, увеличиваясь к лесопосадкам, колкам, природным луговинам. У укрытий же с пчелами-листорезами, радиус полета которых около 150 метров, обсемененность также заметно выше; участки с этими пчелами дали без малого 10 тонн семян, то есть на 1 центнер с гектара выше остального суммарного фона. Это значит, что наши малютки-листорезы честно нанаботали ни много ни мало 5 тонн чистых семян люцерны. А их потомки, которых стало почти в два с половиной раза больше, чем родителей, — сейчас в холодной камере до следующего сезона.

Неплохо сработали тут я местные опылители. На дальнем уголке поля, зажатом в виде узкого клина между колками и старой лесополосой, летом буквально кишели земляные пчелы, мелиттурги и шмели нескольких видов. Результат их работы — почти 4 центнера полевого золота на гектар! Казалось бы, зачем тогда листорезы? Увы, шмелино-мелиттурговый клинышек очень мал, всего 5—6 гектаров...

Тем не менее, внимательно, приглядевшись к нему, мы решили: место это уникальное, реликтовое, примыкающие к полю степные и лесостепные луговины, на которых гнездятся опылители, оставить бы и впредь нетронутыми, и попросили совхоз и сельсовет оформить их как заказник полезной энтомофауны, а, может быть, и как памятник природы; очень надеемся, что это будет сделано.

Однако не все прошло у нас гладко. Не повезло с разведением листореза на подсолнечнике, у заказника, что в совхозе Лесной. Тому две причины: слишком поздний посев; массовая гибель пчел от перегрева при инкубации коконов: подвела автоматика, и никто из нас не подозревал, что везем в заказник из Новосибирска в основном трупы...

Но нет худа без добра, или, иначе, век живи — век учись. Сейчас нам совершенно ясно, что эти несложные этапы технологии — зимовку (+3 градуса С) и инкубацию (+35 градусов С) нужно проводить только на месте, под приглядом.

И еще вот что выяснилось: листорезы отлично — намного более активно и быстро, чем медоносные пчелы — опыляют не только люцерну, донник, эспарцет, но и такие неожиданные (для них да и для нас) культуры, как рапс, горчица, лен, особенно же усердно и плодотворно работали они и размножались на... гречихе. Но это уже тема отдельного рассказа.

А сейчас, возвращаясь на воводоновское поле, можно сказать: ведь пять лишних тонн семян люцерны в совхозных закромах — не правда ли, неплохо для начала?

В. ГРЕБЕННИКОВ,

научный руководитель программы Мегахила кооператива Агротест при НПО Земледелие СО ВАСХНИЛ.

На схеме: вот так было насыщено люцерновое поле опылителями (где темнее, там их больше); урожайность семян. Белые значки — общежития пчел-листорезов.