Жить или не жить. В.С. Гребенников. Советская Сибирь (Новосибирск), 16.08.1991

Письмо в редакцию

Жить или не жить?

27 июля газета Комсомольская правда посвятила целую страницу Виктору Степановичу Гребенникову. Этот рассказ об известном агроэкологе, энтомологе и художнике для многих новосибирцев едва ли был откровением. У нас хорошо знают В. С. Гребенникова, его многолетнюю подвижническую работу. Советская Сибирь не раз о нем писала, а его статьи появлялись на ее страницах многократно.

Откровением — и трагическим! — было другое: обращение В. С. Гребенникова к Президенту СССР М. С. Горбачеву со страниц Комсомольской правды. Он обращался к руководителю страны за поддержкой по созданию Центра экологического воспитания детей. Во многие двери стучался энтузиаст В. С. Гребенников и, в сущности, нигде не получил заметной помощи. Обращение к Президенту стало последним шагом.

- Если и тут ничего не удастся, — завершал такими словами свое обращение В. С.

Гребенников, — я не вижу иного для себя выхода, кроме добровольного ухода из жизни. Сделаю это первого сентября.

И это была не угроза — не такой человек Виктор Степанович. Это решение — протест от безвыходности положения, что подтверждает и присланное в редакцию Советской Сибири письмо Виктора Степановича Гребенникова. Мы тоже не хотим, чтобы он умирал. И потому публикуем письмо с надеждой на поддержку. Вот это письмо.

Я, конечно, очень хотел бы жить, но не знаю, как распорядится судьба, а, вернее, чья возьмет: либо Добро и Правда, либо воинствующее мракобесие (кроме многих добрых и замечательных писем и телеграмм, где люди пытаются вдохнуть в меня силы, слышу и чьи-то ночные звонки, авторы которых злорадно ждут первого сентября).

Я стар и болен, но прошу поверить: душа моя всегда была молодой. Доказательство — еще одна большая книга для детей, которую бы — эх! — закончить.

Организовать упомянутый в статье в Комсомольской правде задуманный мною эколого-эстетический минилицей руководство Сибирского отделения РАСХН (бывшей ВАСХНИЛ) не нашло возможным. Оценив стоимость его организации и содержания в 18 тыс. рублей, оно письменно обратилось в облисполком за средствами, но я так ничего и не дождался. Попутно замечу, что и без облисполкома СО РАСХН нашло один млн. рублей на организацию гимназии для школьников, одно из трех отделений которой будет экологическим. Мои же дошколята туда (и это подтвердил президиум своим письмом) не вписались...

Дрогнуть мое сердце заставила группа родителей дошкольников Краснообска. Они готовы оплачивать все сами (увы, зарплаты моих коллег, сотрудников НИИ, мизерны).

Но если бы все было так просто. В сельхознауке по-прежнему крепки и сильны корни лысенковщины, что проявляется прежде всего в отношении к людям. Как ни странно, в годы перестройки они еще более окрепли и дали новые побеги. Одно из неистребимых свойств этой системы — не допускать, чтобы кто-то вырос чуть выше других, был на них хоть малость непохож, тем более талантлив или оригинален.

В открытую сейчас прижимать не выходит, но для выживания есть масса способов. Я испытал всякие за 18 лет работы. Тот способ, что работает сейчас, хоть тоньше, но не менее жесток, чем выволочки на ковре: бойкот. Каково мне, художнику-природоохраннику, осознавать, что уже многие месяцы музейный зал с моими произведениями практически всегда на замке. Президиум нашей академии больше никого сюда не допускает, как было раньше. Сферораму Реликтовая степь так и не удалось документально утвердить как монументальное произведение искусства, не подлежащее перемещению или сносу. Формулировка пока не трогаем меня не устраивает. Делаю я все для будущих поколений, в том числе очень далеких. И где гарантия того, что когда-нибудь после нынешнего директора СибНИИЗХима А. Н. Власенко. обладающего редчайшим в нашей сельхозакадемии качеством, не мешать работать, не придет другой руководитель, который скажет: а это еще здесь зачем? Убрать! И сферораму выломают, как у нас привыкли крушить непривычное: храмы, памятники и многое другое. Конечно, сферорама, действительно тут не только не ко двору, но и не на месте, но уж раз так теперь вышло... И отказ в гарантиях на ее длительную жизнь (по сути нужна лишь коротенькая бумажка с подписью) привела меня, художника, в глубокое расстройство. Ведь уничтожили же тут, под Краснообском, не одно, а несколько моих детищ, созданных с превеликим трудом, — микрозаповедники. Причем в то время, когда пошедший по нашему пути один из чувашских колхозов расширил площадь таких участков до 400 с лишним га, 11 лет почти не применяет пестициды при высоченных урожаях и экологически чистой продукции, а на омских землях подобные же мои микрозаповедники живы-здоровы, ценимы властями, которые, кроме того, объявили их памятниками Природы и объединили в эколого-познавательные комплексы (см. мою статью Экологическими тропами в шестом номере журнала Наука и жизнь за этот год).

До сих пор не пойму: почему такое противодействие моим работам в Новосибирской области и научном сельхозгородке? Да не простое, а вплоть до перепашки. Наверное, все оттуда же — от заветов незабвенного Трофима Денисовича...

Думаю, что в Комсомолку или Президенту СССР готовится по поводу статьи Д. Шевченко Не хочу, чтобы он умирал приличествующая делу элементарная отписка. Заявляю, что все написанное в газете, — полнейшая правда, которую подтвердит в любое время любой независимый эксперт. Дело, если по большому счету, не в одном Гребенникове.

До сентября — считанные дни. Письмо Президенту страны я послал 23 апреля. Из его канцелярии — ни слуху ни духу. Молчит и Облисполком, и президиум РАСХН. Я понимаю, есть у них дела посерьезней, поважней, есть у них и люди поценнее.

Посильную руку помощи протягивает мне из Москвы Социально — экологический союз. Он предлагает открыть счет, куда можно было бы перечислить что-то с миру по нитке. Я с благодарностью принял бы эту помощь, пустив ее только на природоутодные дела. Но содержание руководимой мною группки (она же — моя семья), и особенно амортизация помещений музея и лабораторной комнаты, по подсчетам экономистов, обходится в 67 тыс. рублей в год. Президиум же СО РАСХН счел возможным субсидировать только 20 тысяч. И всего на один год. В черном теле держать нестандартных сподручнее.

Придумывал и предлагал я многое. Например: все кооперативы Краснообска, аграрного и экологического профиля, заставить (доказать, упросить, умолить) отчислять от своих доходов — сверхдоходов хотя бы по малюсенькой толике на наши объекты (раннеэкологический лицей, микрозаповедники, сферораму, музей агроэкологии).

Какое там! Сами кооперативы — физиономии вбок, а председатель Краснообского поссовета В. И. Овсянников, внимательно, правда, выслушав меня, категорически отказал в поддержке. Про позицию президиума СО РАСХН молчу, она и так ясна из публикации Комсомолки и этого письма.

Кстати, на Комсомолку не откликнулся ни один кооператив. Не говорит ли это об эгоистической сущности бесчисленных грибов-трутовиков на молодом, но уже безнадежно больном теле перестройки?

Дорогие мои соотечественники, друзья и коллеги! Бесконечное вам спасибо за то, что в труднейшие дни вовсе нежелательного для меня неравного противоборства с лысенковствующей системой вы поддержали мой слабеющий дух.

Похоже, что у меня его не хватает. Хотел бы напечатать это письмо в любимых мною и моими читателями газетах Комсомолка, Советская Сибирь, Знамя Исилькульский район Омской области), и на моей далекой милой родине — в Крыму. И еще, обязательно, в журнале Наука и жизнь, всегда высоко ценившем и популяризировавшем мои скромные труды.

Так что ежели что — не обессудьте меня, мои дорогие. А пока жду. Жду, что скажут Президент страны, руководство СО РАСХН, местные власти.

Виктор Степанович

ГРЕБЕННИКОВ.

г. Краснообск

Новосибирской области.