Встречи с бронзовками. В.С. Гребенников. Наука и жизнь, 1973, №9, с.97-99 (вкладка)

• ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ПРИРОДОЙ

ВСТРЕЧИ С БРОНЗОВКАМИ

В. ГРЕБЕННИКОВ (г. Рамонь, Воронежская обл.).

Рисунки автора.

В одной из книг известного писателя-зоолога Джералда Дарелла описан странный человек. Его карманы постоянно были набиты разной живностью, а над головои с громким гудением кружились жуки, привязанные к шляпе с помощью длинных ниток. Жуки были крупные, золотисто-зеленые, и чудак этот их очень любил и никогда с ними не расставался. Человек с золотыми бронзовками (так называется глава из книги Моя семья и звери. См. Наука и жизнь № 3, 1971 г.) — одно из самых ярких впечатлении детства писателя.

Встречи с прекрасными жуками были, наверное, и у некоторых из вас, хотя, может быть, и не столь оригинальные. Вспомните: пышное розовое соцветие татарника, а внутри, словно изумруд, блестяще-зеленый большой жучище. Тронешь его пальцем, жук либо закопается глубже в цветок, либо с громким жужжанием улетит.

Всего на земном шаре известно чуть меньше трех тысяч бронзовок. В нашей стране обитает около пятидесяти видов. Самые обычные из них изображены на цветной вкладке: металлическая (1), большая зеленая (2), золотистая (3) и мохнатая, называемая оленкой (4).

В центре вкладки: покровы бронзовки под сильным увеличением (а), схематический разрез оптических структур бронзовки Ишиопсофа (б), рельефный узор на поверхности надкрылья бронзовки Потозия (в).

Внизу (5 — 10) — тропические бронзовки.

Бронзовки всегда поражают: уж очень они аккуратны, гладки, ярки. Картина становится еще богаче, когда жучиные латы разглядываешь в лупу или микроскоп: они тщательно выкованы, отполированы, украшены рельефным узором, а сверху залиты каким-то необыкновенно блестящим, сияюще-золотистым прозрачным лаком. Фактически жук черный, но тонкие и сложные микроструктуры его покровов, преломляющие и разлагающие свет, создают особую игру лучей, и жук кажется металлически-зеленым, синим или даже медно-красноватым. Такой тип окраски называется структурным, или оптическим.

Тропические бронзовки еще более замечательны. Поведешь головой в сторону, и по жуку как бы пробегают волны: золотые, огненные, зеленые. В моей коллекции есть черного цвета бронзовка с металлически блестящими широкими полосами, цвет которых совершенно необычен. Если держишь жука перед собой, а окно находится сзади, за спиной, полосы — медно-красные, почти пурпурные. Повернешься лицом к окну, держа жука перед собой,— узор становится ярко-сине-зеленым!

При сильном увеличении микроскопа замечаешь: наружный лаковый слой жучиных кирас исчерчен мельчайшей правильной сеткой — это верхние части прозрачных призмочек. Они стоят вертикально, вплотную друг к другу, как ячейки в сотах пчел. У бронзовки Ишиопсофа люциворакс призмочки были исследованы в деталях. Оказалось, что вогнутая, нижняя часть каждого такого кристаллика покоится на выпуклом основании более глубокого слоя, отражающего лучи (смотри вкладку). Отражаясь от такого выпуклого зеркальца, свет не только широко разбегается в стороны внутри призмочки, но под влиянием интерференции приобретает определенный цвет. Он строго зависит от угла, под которым луч света вошел в призмочку и вышел из нее. Если смотреть сверху, середина каждой ячейки голубая, а края – зелено-желтые. Игра света при преломлении и интерференции усложняется еще и тем, что прозрачный столбик неоднороден, слоист, он как бы составлен из пачки сложенных вместе часовых стекол.

ки в сотах пчел. У бронзовки Ишиопсофа люциворакс призмочки были исследованы в деталях. Оказалось, что вогнутая, нижняя часть каждого такого кристаллика покоится на выпуклом основании более глубокого слоя, отражающего лучи (смотри вкладку). Отражаясь от такого выпуклого зеркальца, свет не только широко разбегается в стороны внутри призмочки, но под влиянием интерференции приобретает определенный цвет. Он строго зависит от угла, под которым луч света вошел в призмочку и вышел из нее. Если смотреть сверху, середина каждой ячейки голубая, а края — зелено-желтые. Игра света при преломлении и интер ференции усложняется еще и тем, что прозрачный стол бик неоднороден, слоист, он как бы составлен из пачки сложенных вместе часовых стекол.

У наших бронзовок — золотистой, медной и мраморной — панцирь украшен рядами глубоких ямок настолько своеобразной формы, что, когда смотришь на жука в микроскоп или сильную лупу, не можешь отделаться от впечатления искусственности этих образований: будто некий мастер прочеканил ряды углублений в виде дуг или подковок, четких и глубоких, сделав это опытной, но уже усталой рукой. Чекан мастера, оставлявший эти красивые вмятины, иногда попадал частично и на старое место, так что очередное углубление оказывалось слитым или перекрещенным с другим. Строчками этих букв исписаны и надкрылья, и спинка, и даже ножки. Преобладает буква с, но если читать внимательно, можно найти о, з, э, ф и другие. Эти криптограммы у каждого экземпляра свои, особые — редкий случай в серийно точном мире насекомых. Ведь многие виды шестиногих специалисты различают лишь по количеству расположенных микроскопических щетинок и ямок. И как-то непривычно энтомологу, привыкшему к точности, видеть эти чеканные, вольные узоры бронзовок, на которые почему-то не распространяются стандарты природы. Один из курьезных примеров: на надкрылье бронзовки Цетониа аврата — одной из наиболее обычных и заметных российских бронзовок — я обнаружил в микроскоп слово ЗОЛОТО. Замечательно то, что надпись вычеканена по-русски, видовое же латинское название жука - аврата — означает ЗОЛОТИСТАЯ.

Впрочем, у этого вида нет стандарта и на окраску. Среди ярко-зеленых экземпляров можно встретить жуков и с различными оттенками бронзы, и с пронзительно-холодным синим отливом, и золотистых, и даже густо-медно-красных. Все зависит от толщины отдельных интерференционных элементов (возможно, стопок часовых стекол), имеющих изрядные допуски.

К группе бронзовок относятся и крупнейшие жуки нашей планеты — голиафы, достигающие одиннадцати сантиметров! Эти великаны живут в тропиках. Голиаф, изображенный на цветной вкладке, относительно невелик, около пяти сантиметров. Выбрал я его натурщиком не за рост, а за блеск, лаково-матовый, с этаким глубинным, бронзовым отливом.

Рисовать металлически блестящие наряды насекомых — давнее мое увлечение; и хотя со сложнейшими задачами техники живописи, не имеющими аналогий в обычных пейзажах и натюрмортах, удается справиться далеко не всегда, золотые жуки, наездники, осы — всегда желанные для меня модели. Работая с ними, перемещаешься в какой-то другой мир, где царствуют другие краски, формы и эстетические законы. Первым же толчком была обычная бронзовка, пойманная в детстве.

Прошли годы, десятилетия, многое стало обыденным, привычным, примелькавшимся; уже не так радуют взор цветы, закаты, морские дали. Но бронзовки, бронзовки остались прежними! Только разве чуть-чуть поубавились в размерах против тех, детских, а блеск — тот же. И волнующая радость при рассматривании живого жука — эта радость тоже прежняя.

В зоне интенсивного земледелия исчезают многие крупные красивые насекомые. Самые толстые и прочные хитиновые доспехи жуков бессильны перед ядами-инсектицидами, как раз для того и предназначенными, чтобы проникать сквозь хитин и губить насекомых. Нашим героям не повезло еще и потому, что часть из них оказалась непосредственно в черных списках вредителей сельского хозяйства. Взрослые жуки в цветах плодовых и ягодных культур выедают завязь, тычинки, пестик, лепестки. Особенно сильно вредит в садах маленькая бронзовочка с милым прозвищем — оленка. Ее мохнатые покровы не бронзовые, а черноватые, без блеска. Менее благозвучно прозвище у другого вредителя — бронзовки вонючей, тоже небольшого жучка темного цвета, большого охотника до цветов винограда, плодовых деревьев и кустарников.

Настоящие же, блестящие бронзовки: золотистая, мраморная, зеленая, большая зеленая, металлическая и медная, то есть как раз самые крупные и красивые,— серьезными вредителями не являются. В специальной литературе про них сказано: Причиняют незначительный вред, Жуки не встречаются в массе, Вред ничтожен,— то есть оснований для объявления тотальной войны всем и всяким бронзовкам вовсе нет.

Золотых жуков становится все меньше, и все реже и реже удается увидеть бронзовку, пролетевшую рядом в жаркий летний день.

Кстати, летящая бронзовка не только красивое зрелище (а оно действительно красивое, так как жук покачивается при полете и переливается на солнце). Обратите внимание на рисунок дровосека и бронзовки в полете. Чтобы не мешать работе крыльев, совершающих быстрые и сильные движения, у дровосека тяжелые надкрылья подняты. Так летает большинство жуков. И по сравнению с мухами, пчелами и стрекозами жуки летают, надо сказать, неважно: медленно, тяжело, повороты им даются с трудом. Вспомним хотя бы полет божьей коровки, стартующей с вашего пальца, а также взлет мухи-жигалки с вашего же тела, когда вы тщетно стараетесь прихлопнуть надоедливое насекомое сильнейшим ударом ладони. Плохо управляемый полет жуков — следствие несовершенства аэродинамической конструкции: жукам-летунам некуда девать торчащие надкрылья!

И лишь в летательном аппарате красавиц бронзовок природа запатентовала нечто новое. Надкрылья бронзовки при полете плотно лежат на своем месте, на спинке. А сильные звонкие крылья выставляются при полете сбоку — для этого на надкрыльях сделан специальный вырез, свойственный только бронзовкам. Быстрые, верткие в полете жуки, обладающие хорошей маневренностью, могут поспорить с такими первоклассными летунами, как шмели.

Бронзовки летают только в солнечную погоду и вообще любят жару, цветы и солнце. Небольшой тучки, закрывшей солнце на несколько секунд, достаточно, чтобы сильный, быстрый жучище сделался вялым и позволил взять себя пальцами. Зато попробуйте подойти к бронзовке на солнцепеке! Если она не упрятала головку в глубину цветка, будьте уверены, что жук заметит вас издали и взовьется в небо, лишь только подумаете поднять руку или сачок.

Личинки бронзовок живут в дуплах старых, трухлявых деревьев, перегное, норах грызунов, активно участвуют в процессах почвообразования, питаясь органическими остатками. Как-то из одного старенького пня мне удалось добыть множество личинок бронзовок. Работа их по превращению мертвой, но еще прочной древесины в плодородный гумус была налицо: все недра пня были искрошены до такой степени, что остались в целости лишь тонкостенные оболочки корней — подземные трубы, населенные солидными, медлительными личинками. Там же лежали и коконы — крупные каменистые орехи, склеенные из трухи, земли и помета личинок. Внутри эти колыбельки были гладки и блестящи и содержали куколок, в которых можно было узнать будущих жуков,— покровы их кое-где уже тронула зеленая позолота. Личинки долго жили в банке с трухой и демонстрировали иногда моим гостям оригинальный аттракцион: езда по столу... на спине. Это единственно возможный способ передвижения для грузных, толстых личинок, имеющих тонкие, короткие и слабые ноги. Беднягам, оказавшимся вне подземной обители, на открытом пространстве, не остается ничего иного, как двигаться за счет энергичных сокращений тела. Оказалось, что удобнее и продуктивнее всего это делать, лежа вверх ногами, пока не удастся доползти до укрытия.

Скорости личинок довольно сносные. Во всяком случае, личинка бронзовки всегда обгонит любую улитку и многих гусениц.

Уютному безлюдью подземных гнилушек личинки бронзовок многих видов предпочли беспокойные катакомбы муравейников, густо населенные неугомонными работягами и свирепыми вояками. Способные в доли секунды разделаться с любой гусеницей, брошенной рядом с гнездом, муравьи не причиняют вреда толстым, мягким личинкам, живущим с ними под одной крышей.

Известный знаток муравьиной жизни профессор П. И. Мариковский перемещал личинку бронзовки из недр муравейника на его кровлю, и воинственное население тут же с остервенением набрасывалось на нее. А самих жуков, откладывающих в муравейнике яйца или выбирающихся из него после вылупления из кокона, муравьи не трогают, как считает исследователь, по причине сильного своеобразного запаха, оказывающего на маленьких вояк особое умиротворяющее действие. Впрочем, не исключена возможность, что в глубине муравьиных куч личинки бронзовок и муравьи оказывают друг другу, как это принято у многих насекомых, какие-то важные взаимные услуги. Отличная тема для исследования!

Мне думается, что вместо роковых инсектицидов контактного (наружного) действия, истреблявших без разбору все шестиногое племя, да и не только шестиногое, наука найдет новые пути борьбы с вредителями. И что на нашей планете и через триста лет обязательно будут лесные поляны, цветущие травы, птицы, бабочки...

И тогда же, через триста лет, в чашечке одного из цветков человеческий малыш снова найдет непреходящую драгоценность — большого золотого жука. А такая встреча с прекрасным, особенно если она случилась в детстве (знаю по личному опыту!), запомнится на всю жизнь.